В.: Ваша первая статья о балете «Золотая рыбка» была опубликована, когда Вам было семь лет, что Вы можете сказать о современном балете?
О.: В бесконечных дискуссиях СМИ, предшествовавших Культурному Форуму, многое говорилось о назначении Николая Максимовича Цискаридзе, но для меня в качестве камертона оставалась благожелательная оценка в назначении, которую дал Василий Николаевич, но я в очередной раз была ошеломлена!
В.: Что же Вас ошеломило?
О.: Меня ошеломил поток фальши, который способен формироваться посредством СМИ, что абсолютно не соответствует действительности!
В.: Но Вы же говорили, что одна телепередача в этом общем потоке Вам понравилась своей объективностью, расскажите об этом подробнее.
О.: Да, это была передача, подготовленная Алексеем Лушниковым на телеканале «ВОТ» - Ваше Общественное Телевидение.
В.: Что Вам понравилось в этой передаче?
О.: Не хочу навязывать своё мнение, но когда мы обсуждали в Академии Художеств имени Репина, что может быть общего между специалистом по логопедии и хореографии, то коллеги, имея превосходное чувство юмора, парировали мне: «Вы не правы! Логика есть: логопед и балет! Рифма уже есть, вот рифма и объединяет!»
В.: А чем Вас поразила встреча с самим Цискаридзе, ведь Вашими коллегами ему был задан вопрос, который выбил почву из-под ног Ваших оппонентов?
О.: Все сотрудники «ППР», присутствовавшие на встрече с этим великим хореографом, были солидарны в интерпретации его мировоззрения, поэтому и прозвучал вопрос, вернее, два: «Как Вам удаётся сохранять уровень Гениальности в Вашем творчестве?» Здесь же было дано пояснение: «На сегодняшний день в мире Вы являетесь бесспорным знатоком балета!» Тут же был задан и второй вопрос: «Как Вам удаётся сохранять уникальное и неизменное чувство юмора?»
В.: И как ответил корифей балета?
О.: С присущим ему юмором Николай Максимович ответил: «Ну а как же быть без юмора? Юмор должен помогать разрешить абсолютно любую ситуацию!»
В.: Какая связь здесь прослеживается с Кичеджи?
О.: А Вы не замечали, что Василий Николаевич в большинстве случаев своих самых ярых оппонентов сражает наповал своей эрудицией, приправленной изрядной порцией самого искромётного юмора!
В.: Вы так много говорите о Цискаридзе, в чём ещё заключаются ваши аргументы по доказательству его уникальности?
О.: Вы согласны с тем тезисом, что дети – самые беспристрастные судьи? Потому что они искренни!
В.: Согласен, но при чём здесь Цискаридзе?
О.: Отношение самое прямое! Да, он даже не поправлял, а дополнял экскурсовода во время посещения Музея Академии, делая это мягко, деликатно, например, меня удивило, что знаменитые Дягилевские сезоны, правильнее было бы называть – Павловские. Потому что знаменитая Анна Павлова была и вдохновителем и руководителем труппы, и организатором, а Дягилев выступал в роли спонсора. Да, это и многое другое было для меня откровением, хотя …
В.: Хотя музеи, театральные постановки, выставки, концерты Вы посещаете с самых юных лет, не так ли?
О.: Да, это так, меня лично изумила «доступность» Цискаридзе! Например, во время посещения Школы Эйфмана нужно было подняться для осмотра верхнего балетного класса, в итоге, следовало преодолеть 104 ступеньки. Наш номер посвящён математике, поэтому я мысленно подчитала, что надземный пешеходный переход на ст. Обухово раньше был 42 ступеньки, сейчас чуть больше 50, а здесь высота двух переходов в Обухово! Николай Максимович на одном дыхании взлетел по этой лестнице и абсолютно с детским восторгом воскликнул: «Какой прекрасный класс! И в своей Академии хочу такой же!» На мой взгляд, аналогичный зал можно было осмотреть и на более нижних этажах, учитывая их однотипность. Однако долгие переходы по помещениям новой Школы Эйфмана имели свои преимущества! Коллеги из других СМИ, снабжённые более громоздкой аппаратурой, не могли поспевать не только за стремительной походкой Мастера, но и за сотрудниками «ППР». В условиях многочисленных перемещений удалось побеседовать с Николаем Максимовичем!
В.: О чём была эта беседа?
О.: Об этом мы подготовим отдельную статью, а поразило меня то, какую колоссальную популярность он имеет среди начинающих дарований!
В.: Как это проявилось?
О.: Во время официальной конференции в Школе Эйфмана мы уже направлялись к выходу, т.к. торопились в Эрмитажный театр, где проходило тоже очень интересное событие, но неожиданно нас остановили два юных ученика, они спросили: «А Вы видели Цискаридзе?» Получив утвердительный ответ, узнав, что мы будем делать материал о Николае Максимовиче, они с необыкновенным участием обратились к нам с просьбой: «Сфотографируйте нас, пожалуйста! Очень хочется, чтобы и наши фотографии были вместе с НИМ!» Стало ясно, что Цискаридзе остаётся недосягаемой мечтой для тех, кто делает первые шаги на балетном поприще…
В.: Но разве не вдохновенны эти выступления студентов Академии имени Вагановой?
О.: Да, они превосходны, хотя, на мой взгляд, есть уклон в строну Айседоры Дункан, я имею в виду изменение конструкции пуантов. Я называю это явление «дунканизм», но об этом – в отдельной статье! Это я бы назвала «хореографические помарки», оставшиеся в наследство от прежнего руководства. А вот в чём заслуга непосредственно Цискаридзе, что он уделяет громадное внимание музыкальному образованию. Сегодня достигнуты хорошие результаты, основанные на энтузиазме отдельных музыкальных педагогов. Теперь Цискаридзе это сделает системой!
, и наш любимый НМ 
. Конечно, это дело вкуса, но как по мне, спектакль под фанеру... лучше не смотреть, как бы красиво не танцевали. 
.
