"Дон Кихот", БТ, 6 февраля 2016 г., Захарова-Родькин-Лопаревич, дирижер Сорокин

Поклоны после «Дон Кихота» Захаровой-Родькина продолжались 19 минут - успех, выдающийся по нынешним меркам. Последнего выхода ждали так долго, что отхлопали все ладони, охранники шутили: не старайтесь, больше не выйдут! К их чести, никого из зала не торопили, людей, вбегавших в пальто, под руки не выводили, только делали замечание. Гран Па вызвало Гран Шквал в зале, который, казалось, не ожидали сами артисты. Светлана сияла словно Наташа Ростова на первом балу. Если к тому же учесть трудности, созданные артистам художниками спектакля.

От их оформления веяло непонятной ненавистью к славному «Дон Кихоту» Большого. Больше всех пострадали первый и последний акты, меньше всех «Таверна» и «Табор». В «Таборе», правда, вместо одной большой мельницы поставили трех усатых «ежиков» друг за другом, с первого из которых слетел тряпичный Дон Кихот, убив всякую правдоподобность.

1-й акт явил собой лоскутное одеяло. Каких только цветов там не было! Художница по костюмам словно решила продемонстрировать все известные ей оттенки. Причем бездумно. Артисты барахтались и тонули в этом бессмысленном разнообразии. Спектакль лишился хоть какой-то визуальной цельности. Глаз зрителя рассеивался и блуждал среди пестроты, ему было трудно на чем-то сфокусироваться.

Игривых подружек Китри нарядили в цвета зеленый и болотный, стерев их характеры. Пенящиеся юбки, создававшие эффект полета, заменили гладкими. Можно ли представить себе «Карамболину» Шмыги без красной пенящейся юбки? Костюм также делает образ, как и артист. В результате по сцене бегали не подружки, а два неопознанных объекта. В новеньком буклете к спектаклю Елена Зайцева сообщила: «Юбки из тюля у танцовщиц на «Площади в Испании» заменят костюмы, приближенные к национальным образцам». Как жаль, что художница, приблизив к национальным, удалила костюмы от балетных образцов! И, судя по всему, ставит это себе в заслугу.

Но что там подружки? Художники убили выход Китри. Для мастеров прошлого артист стоял во главе угла, а эффектный выход примы был для них непреложным законом. Ныне художники – сами себе примы, а балетная прима им неинтересна. Ныне она появляется…из-под лестницы. «Из-под дуба, из-под вяза, из-под вязова коренья». Зритель был так дезориентирован, что даже не сразу захлопал на выход Захаровой.

Светлана проигрывает Осиповой и Крысановой в амплитуде движений и энергетике. Но в ее Китри есть своя магия, властно цепляющая глаз. Осипова и Крысанова являлись любимицами народной толпы, Захарова – толпы карнавальной. В таком смещении акцентов ей неожиданно помогли костюмы Зайцевой. Художница убрала из толпы эту самую народность, максимально приглушив ее. Погасила красный цвет, разбавив его зеленым, желтым, сиреневым и синим. Массовый испанский танец потерял былую цельность и распался на пятна, несмотря на запредельный темп, в котором гнал кордебалет Павел Сорокин. На фоне этой разношерстной толпы Китри-Захарова явилась «звездой» карнавала. Сродни героиням Лопе де Вега с его миром загадок, масок и переодеваний. Где сословия стираются, а остаются лишь мужчина и женщина. Сильная, цельная, своевольная. Точно знающая: кто он - ее мужчина! Болеро Делиба «Красавицы Кадикса замуж не хотят» - про нее.

Первую вариацию Захарова исполнила очень точно. Веером била по полу, хотя раньше (чему свидетельством запись японского спектакля с Уваровым) частенько била по воздуху. Действие пошло как по накатанной, когда на сцену выбежал (тоже из-под лестницы) ее Базиль.

Денис Родькин – Базиль абсолютного обаяния. Родился в рубашке Базиля с короткими рукавчиками. А еще раздумывал, стоит ли ему танцевать эту партию? Ни тени наигрыша, комикования, работы лицом. Всё естественно, словно он разговаривал с залом. Абсолютная легкость бытия, напряжения не ощущалось вообще.

По светлой энергетике его Базиль восходит к Базилю Владимира Васильева. Уличный романтик с гитарой. За душой ничего, кроме Китри, которой он предан как всякий романтик. «При случае мог завалить и любую из ее подружек» - не про него. А вот баллада бременского Трубадура-Магомаева «Луч солнца золотого» - про него! Он ни на секунду не оставлял свою Китри без внимания, был поглощен только ею. Даже в таверне за столом сидел, прижавшись к ней, обняв за талию, и на дивный профиль Светланы можно было любоваться только на его фоне. Это такая важная деталь – женщина на фоне мужчины! Не менее важная, чем прыжок.

Дуэт Захарова-Родькин обрел единую органику, не очевидную изначально. Она проявлялась постепенно, но сейчас стала несомненной. Их Китри и Базиль также едины и, в сущности, лишены ревности.

Жаль только, что в 1-м дуэте они взяли упрощенный мариинский вариант момента, когда Базиль ловит ножку Китри. В Большом он чередовался с подбрасыванием Китри вверх, а в Мариинке она лишь отходит в сторону. Но зато поддержки 1-го акта впечатляли высотой. Руки Денис разнимал, просто сами руки уникальны. У них такая кисть, что создается эффект кистевого пояса на талии партнерши.

Вариации 1-го акта были хороши: у Дениса – с прекрасным каскадом прыжков, у Светланы – с «кольцами». Самое большое – в последнем прыжке.

«Рыбки» в таверне вышли немножко «мальками», им не хватило полета. Но пантомимная сцена «самоубийства» - восторг! Я давно уже не смеялась на этой сцене, так она замусолена. Но Денис со Светланой разыграли ее с азартом подростков, найдя уморительные детали.

Обычно Базиль, воткнув нож себе подмышку, так с ним и остается. Расстилает плащ и падает на спину вместе с ним. Денис же уронил нож на пол с таким грохотом, что мертвый бы вскочил. Но поскольку «мертвым» как раз он и был, то никто живой на этот грохот не обернулся. Он, нисколько не торопясь, развернул плащ, расстелил его на полу, послал в сторону Китри воздушный поцелуй, упал навзничь и…повернул голову в сторону. Взял оттуда нож, опять засунул себе подмышку и сложил руки на груди.

Это было очень смешно и непринужденно. А как Светлана–Китри отпаивала «труп» вином! Как они выдали коду в конце, радуясь, словно дети!

«Сон Дон Кихота» обернулся садом Снежной Королевы. Только вместо мальчика Кая сердце пронзили не мальчику Дон Кихоту. Вдали - заснеженные деревья, впереди - льдинки-балерины в голубых пачках. Иных цветов в раю не наблюдалось. Амурчиков обрядили в мини-пачки: здесь тоже амбиции художников оказались важнее традиций Большого. Где ты, солнечный рай? Где вы, милые сердцу амурские хитончики? В которых подростком танцевала еще Екатерина Сергеевна? На какой пыльный склад отправили вас за все заслуги?

Амура танцевала Диана Косырева: черты лица крупноваты для ребенка, а вот ножки вполне детские. И резвилась также по-детски.

Ольга Смирнова-Повелительница дриад была, как всегда, величава и неприступна.

Хочу заступиться за всех Повелительниц. Тут сетовали: эта станцевала без блеска, та без блеска! Чтобы увидеть, как блестит шарик, его нужно надеть на елку. А если вместо елки принесли палку – никто его блеска не увидит. Негде. Вариация Повелительницы поставлена «на разогреве» у Китри, она заведомо вторична, хотя идет первой. В ней нет ни единого эффекта, где балерина могла бы блеснуть. Это палка, на которую только шпиль можно надеть. А вариация Китри – елка с зелеными ветками, на которую можно надеть не только шпиль, но и блестящие шарики, и мишуру. Вот «шпиль» Смирнова станцевала весьма достойно.

В прыжковой диагонали Захарова прыгнула привычные московские три прыжка через пробежки (очень хорошо), а Смирнова сделала один прыжок с пробежкой, потом прыгнув три раза подряд (тоже хорошо).

Светлана предстала ослепительно-белой Дульсинеей и была ослепительно хороша! Бриллиант в роскошной оправе! Вариация – ювелирный шедевр: и дорожка на одной ноге, и финальные вращения на большой скорости. Итальянские фуэте – наслаждение! Впервые слышу, что они легки для исполнения – в пору моей юности все балерины БТ их исполняли. Максимова их делала с блеском, а ее никто не мог упрекнуть в недостатке техники.

Черные кулисы в 3-м акте превратили дворец бракосочетания Китри и Базиля в траурный. Оформление «Дон Кихота» скорее подошло бы «Дону Карлосу», где казнь и праздник едины.

Замена танца с веерами на танец с кастаньетами добавила мрака. Любимый звук кастаньет в массовом исполнении походил на лязг ножниц, режущих музыку Минкуса. Двое солистов а ля Мариинка, вдруг появившихся в этом танце, не порадовали. «Дон Кихот» - дитя Большого, ему не нужны «а ля».

Появление женского кордебалета, начинавшего Гран Па, повергло в шок – они тоже несли траур в виде черного низа пачек. Словно какой-то злоумышленник окунул розовые пачки в чернила, но до конца испортить не успел. Кто-то сердобольный вовремя их вытащил, оставив розовый верх.

Вышли Захарова-Родькин – и вернули зрителям свадебный праздник. Король и королева Испании вышли к своим подданным и, как истинные монархи, поменяли полюс действия с «минуса» на «плюс». Красно-желтая пачка матрешки, превращавшая прочих Китри в купчих из Островского, на Захаровой сидела с королевским великолепием.

Когда-то 3-й акт представлял собой инсценировку Сна Дон Кихота с амурчиками, явлением Дульсинеи-Китри и поединком Дон Кихота с переодетым Базилем. Потом драматургическую скрепу убрали, превратив финальный акт в чистый дивертисмент с единственной драматургией – Гран Па. Самое печальное, что большинство солистов убрали драматургическую скрепу из самого Гран Па. То самое «о чем?» исчезло, превратившись в «как?» Дуэт распадался на технические элементы, превращаясь в демонстрацию набора разной сложности – у кого плоскогубцы, у кого дрель.

- Ай да мы! Молодцы-удальцы! Мы и дырку в полу просверлим, и люстру к потолку подвесим!

- Скорее хватайте секундомер! Устанавливаю рекорд стояния на одном мыске! Сейчас самой Рохо нос утру!

Захарова с Родькиным не шли на рекорд. Они не танцевали «как?», они танцевали «о чем?» А о чем же они танцевали? О счастье! Очень просто – только о счастье. И очень сложно, потому что счастье нельзя сыграть. Его нельзя подменить трюками и демонстрацией. Счастливыми можно только быть, и они были ими! Светлана и Денис транслировали в зал это особое состояние, когда танцует душа.

Мне было дорого, что они сделали в адажио обводки Максимовой-Васильева, а не обводки за одну руку, более эффектные, но часто сводящиеся к настрявшему в зубах самопоказу. Эффекты, как таковые, растворялись в общем потоке их танца, который наполняло счастье двух людей от того, что они вместе, что им так хорошо и что они могут поделиться этим своим состоянием со зрителями.

Вариацию Денис начал блестяще, а вот два вращения в середине нужно однозначно усложнить. Особенно второе. Но какая роскошная диагональ из трех прыжков с падением на колено в финале! Ни единой «качки».

Вариация Светланы явилась сувениром от королевы, только мне не хватило финального штриха в виде задней ножки, вынесенной вперед на мысок.

Коду Денис начал с высоченных кабриолей и продолжил «козлами», параллельными полу. Причем до последнего «козла» они сохраняли свою форму не в пример некоторым виртуозам, у которых «козлы» в конце сдуваются как воздушный шарик. Надеюсь, аппетит к виртуозности будет у Дениса лишь возрастать!

Фуэте Захарова исполнила на огромной скорости почти на одном месте. Лишь в конце чуть съехала вперед. Легкий финальный недокрут микшировала, встав на высокие пальцы.

Финальные вращения Родькин исполнил, поворачивая свободную ногу стопой наверх. Потом прыгнул двойной с падением на колено под стремительную диагональ вращений Светланы.

Гран па Захаровой-Родькина вернуло зрителям старый добрый московский «Дон Кихот» - 15 минут счастья, ничем не омраченного! В анонсе к восстановлению «Дон Кихота» на одном из многочисленных интернет-порталов я прочитала: «Среди исполнителей Китри великая балерина современности Светлана Захарова, среди исполнителей Базиля блистательный Денис Родькин.» Но ведь не обманули!

Р.S. Среди прочих артистов номером один прошел Алексей Лопаревич-Дон Кихот. Несмотря на вязаную кофту с заплатами, в которое его обрядила художница, Лопаревичу удалось провести своего героя точно между Сциллой и Харибдой комедии и фарса, ни разу не скатившись в последний. Сохранить добрую улыбку и тепло спектакля Большого.

Чего не могу полностью отнести к Санчо-Роману Симачеву. Он напоминал лохматого узника, выпущенного недавно из тюрьмы, которого хотелось откормить. Многие яркие детали прошли незаметно. Но особенно было жаль (не по вине Романа!) срезанной концовки 2-го акта, когда Санчо, приплясывая, следует за свитой Герцога. Шествие оказалось столь длинным, что занавес закрылся на придворных.

Тореадор-Виталий Биктимиров тоже явился с прической типа «бардак». Видимо, тореадор вскочил с постели, не проспавшись после боя. Костюм ему, наверное, пошили из остатков красной обивки лож БТ. Во 2-м акте он предстал в традиционном белом костюме и более причесанный. Хорошо бы эти костюмы поменять актами! Танцевал мастерски, но на всем лежала печать формальности.

Уличную танцовщицу-Ангелину Карпову вижу в этой партии второй раз и второй раз получаю удовольствие. Соблазнительная красавица с прыжком к затылку.

Мерседес-Кристина Карасева, как всегда, гнулась головой к полу и «отрывалась» на столе в прекрасном темпе.

Анна Балукова предстала очаровательной цыганкой с двумя косичками, но до Ядвиги Зангович ей далеко, и очень. К тому же платье цыганки лишилось пышной нижней юбки, пламеневшей в танце и помогавшей артисткам.

Но кто более всего пострадал от фантазии Елены Зайцевой – это Гамаш Дениса Савина. Костюм попугая почти убил его творение, где всё было совершенно до малейшей детали костюма и волоска на голове. Гамаш – образ гротесковый, но не карикатурный. В театре карикатура не волнует, волнуют живые люди. И Гамаш-Савин был таким живым теплым человеком при всей внешней комедийности. Даже немножко поэтом. Денис старался вытащить человека из костюма попугая от Зайцевой, но ему это мало удавалось.

К счастью, амбиции художников покрыла своим танцем Гран Пара. Великий прежний Большой возродился в ее танце.

ПОЗДРАВЛЯЮ СВЕТЛАНУ И ДЕНИСА С ОГРОМНЫМ УСПЕХОМ И НАДЕЮСЬ НА ЕГО ПОВТОРЕНИе!   IrinaMil