8 МАРТА
СУББОТА
(Начало в 18.00)
IV ТОРЖЕСТВЕННАЯ ЦЕРЕМОНИЯ ВРУЧЕНИЯ
РОССИЙСКАЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ АКТЁРСКАЯ ПРЕМИЯ
ИМЕНИ АНДРЕЯ МИРОНОВА "ФИГАРО".

Все, кто интересуется балетом, знают, что каждое утро для балетной труппы проводится «класс», или «урок», и его схема каждый день более или менее одинакова: сперва «станок», потом «на середине». «Школа Бурнонвиля» – это специальный стилевой тренинг, при котором составляется программа сразу на неделю: есть класс для понедельника, вторника и так далее. В сущности, сегодняшней «школой Бурнонвиля» мы обязаны его ученику, Хансу Беку, который уже после его смерти, в конце девятнадцатого века, собрал и систематизировал все элементы фирменной техники своего учителя. Занятия проводятся с понедельника по субботу.

В понедельник, после выходного дня, нагрузка поменьше, к концу недели она возрастает, при этом тщательно прорабатывается мелкая техника и большое внимание уделяется прыжкам – для детей даже проводят занятия на батуте. А упражнения в конце урока – это уже почти вариации, мужские и женские. Видимо, Бурнонвиль сперва выстраивал их во время «класса», а потом переносил в свои балеты, но именно в записях «уроков» они и сохранились.

Интересна история партии Голубой Птицы в балете Петипа «Спящая красавица». Один из лучших учеников Бурнонвиля, Христиан Иогансон, с 1860 года преподавал в Петербургском театральном училище. У него в классе часто бывал Мариус Петипа – зная, что Иогансон приверженец «школы Бурнонвиля», балетмейстер надеялся увидеть кое-что полезное. И увидел – самая красивая в классическом балете партия Голубой Птицы составлена из комбинаций Бурнонвиля: и знаменитая диагональ, из субрессо и ассамблее, на вид такая простая, но такая выразительная, и диагональ мелких заносок – бризе, которой каждый вторник завершался урок Бурнонвиля. Другое дело, что Петипа создал при помощи этих движений сказочный образ, а Бурнонвиль, естественно, перед собой такой задачи не ставил.

Методика Бурнонвиля до сих пор входит в практику датского балета. Она появилась в европейских театрах еще в девятнадцатом веке, а вот балеты Августа Бурнонвиля стали широко известны за пределами Дании лишь после Второй мировой войны. Хотя он успел поработать и в Стокгольме, и в Санкт-Петербурге. Может, это и к лучшему – в Дании удалось сохранить для потомков классический танец девятнадцатого века.

Сохранился и труднодоступный шик бурнонвилевской школы, требующий, чтобы труднейшие движения исполнялись как бы «между прочим» – будто исполнитель сам не ведает, что творят его ноги, в отличие от французской и русской традиции, отчетливо выделяющей кульминационные па. http://www.belcanto.ru/bournonville.html

Бурнонвиль отмечал, что на создание балета «Консерватория» его вдохновили воспоминания о пережитом в парижской Королевской академии танца в классе совершенствования Вестриса. Новое произведение называлось «водевиль-балет», что перекликалось с успешными постановками водевилей Хейберга, в особенности его «Первоапрельской шутки». Это очень забавное произведение, действие которого происходит в школе, в нем действуют очень смешные педагоги и чудесная молодежь. Подзаголовок балета «Сватовство по газете» не имел никакой связи с чем-то «неприличным» или модным. Первое такое объявление было напечатано в английской газете в 1695 году, а спустя сто лет такие объявления стали появляться в Германии и Австрии.

Подзаголовок – простая отсылка к сюжету балета: инспектор консерватории поместил в газете брачное объявление. Это вызывает множество шуток. Инспектор Дюфур пожилой человек, у него есть верная экономка… Поэтому молодые люди в консерватории подшучивают над ним, разыгрывают его, заканчивается балет счастливой развязкой. В «Консерватории» интересны четыре танцевальные сцены: «Школа танца», «Па-де-труа», «Приглашение к танцу» и «Кадриль гризеток». Три последних танца – полностью «бурнонвильские», в том смысле, что их содержание и музыка навеяны воспоминаниями действительной жизни. «Па-де-труа» является несколько необычной композицией в балетной практике. Сюжет его предельно прост: к трем молодым танцовщикам после окончания занятий приходит скрипач Эрнест, который только что завоевал первое место на экзамене в музыкальной консерватории. Юноши просят его сыграть Концерт для скрипки Жака Пьера Роде, который он играл на экзамене. Под аккомпанемент скрипача трое юношей «импровизируют» танец. «Па-де-труа», таким образом, стало одиноким, слишком рано появившимся подснежником в огромном букете нашего века под названием «симфонический балет», цель которого – создание танца на определенную концертную музыку. http://www.constcourt.tj/digest/2013/05 … izvedenie/

Из «Консерватории», сочиненной Бурнонвилем в 1848-м, взяли самую вкусную часть — дивертисмент в балетном классе. Под тихий шелест нот партитуры Х. С. Паулли (А. Бурнонвиль, будучи человеком очень музыкальным, работал, как и Ф. Тальони, только с театральными композиторами первого ряда) томные примы и «танцующий учитель» соревнуются в балетном классе в виртуозности, костюмированный скрипач в уголке залы правдоподобно «фальшивит», аккомпанируя «под ноги», и так далее в духе балетных зарисовок Э. Дега.

    Да-да, Бурнонвиль подсмотрел эти «интимные сцены» в замочную скважину Золотого фойе Парижской оперы

во время своего первого и второго визитов в Париж. Это зрелище и для нас — людей XXI века — тайное, вечно притягательное чудо парижского балета, увиденное через узкое отверстие «камера-обскура».

«Консерватория» Бурнонвиля

Наваждение балетного класса в Парижской консерватории будоражило воображение многих балетмейстеров в XX веке (Г. Ландер, Ф. Флиндт, А. Мессерер), но Бурнонвиль был первым.

    Переносила балет на екатеринбургскую сцену Дина Бёрн — ведущий репетитор по технике Бурнонвиля.  http://www.belcanto.ru/13032201.html

В Академии русского балета сегодня вспоминают приму Мариинского театра Аллу Шелест.
Завтра балерине исполнилось бы 95 лет. Выпускница академии, она училась у самой Агриппины Вагановой. Позже Алла Шелест вернулась в эти стены, уже в качестве педагога. Правда, не надолго. Большую часть жизни балерина отдала Кировскому театру.

Ее искусство перевоплощения до сих пор считают уникальным, а созданные на сцене образы - незабываемыми. К сожалению, до наших дней сохранилась всего пара кинопленок с записью выступлений Аллы Шелест. Но даже они вызывают восхищение как у будущих балерин, так и у профессионалов. Она прошла большой творческий путь и всегда жалела только об одном: что ушла из театра.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 25 февраля. /ИТАР-ТАСС/. Кадры старой хроники, запечатлевшие танец народной артистки России Аллы Шелест (1919-1998), вошли в программу урока памяти этой выдающейся классической танцовщицы ХХ века. Встреча- воспоминание, посвященная 95-летию со дня рождения балерины, прошла во вторник в Музее Академии русского балета имени Агриппины Вагановой.

Здесь открылась выставка фотографий, запечатлевших Аллу Яковлевну в ее коронных балетных партиях. Среди них - Одетта-Одиллия и Жизель, Аврора и Раймонда, Никия и Луренсия, Мехмене Бану и Хозяйка Медной годы, Гаянэ и Джульетта.

"Шелест на сцене была невыразимо прекрасна", - сказала о своей старшей коллеге Майя Плисецкая.
Карьера Аллы Шелест

Масштаб дарования танцовщицы был очевиден уже в партии Катерины в одноименном балете Леонида Лавровского, которым Алла Шелест в 1937 году завершила учебу в Ленинградском хореографическом училище.  Ей преподавали легендарные балетные педагоги Елизавета Гердт и Агриппина Ваганова.

Затем с 1937 по 1963 год она танцевала на сцене Кировского (ныне Мариинского) театра, утвердив себя как ярчайшая балерина романтического, героического и трагедийного плана. И это несмотря на то, что более полутора десятилетий Алле Яковлевне пришлось дублировать первую исполнительницу новых партий, пройти большие испытания, которые она выдержала с честью.

В начале 1950-х Алла Шелест преподавала в хореографическом училище, была педагогом-репетитором в театрах Венгрии, Италии, Эстонии. Она оставила много ценных размышлений о методах работы балетного артиста над сценическим образом, что бережно собрал в книгу ее муж Рафаил Вагабов.

Уроки памяти, посвященные выдающимся мастерам танца, стали одной из примет учебной жизни Академии. В середине февраля аналогичная творческая акция была посвящена 85-летию со дня рождения народной артистки СССР Нинель Кургапкиной, у которой училась нынешний художественный руководитель Вагановки Жанна Аюпова.

В Вагановке прошёл урок в честь королевы фуэте

26 февраля 2014

Память в балете – главное. Но балетный мир помнит не только сложные хореографические комбинации. Здесь принято чтить великие имена. В феврале в стенах старейшей балетной школы страны отметили 85 лет со дня рождения выдающейся балерины Кировского (ныне – Мариинского театра) Нинели Александровны Кургапкиной.

С утра в старинном репетиционном зале Академии русского балета имени А. Я. Вагановой, где когда-то юная Нинель осваивала секреты мастерства, собрался весь петербургский балетный бомонд: балерины Ульяна Лопаткина, Татьяна Терехова, Юлия Махалина, Татьяна Ткаченко, Юлия Косёнкова, известные солисты Сергей Викулов, Реджеп Абдыев, Андриан Фадеев, руководитель труппы Мариинского театра Юрий Фатеев, родственники и поклонники Кургапкиной, журналисты, критики и, конечно, ученики и педагоги академии.

читать полностью

Кургапкина была в числе лучших и любимых учениц Агриппины Вагановой и часто вызывала ревность одноклассниц, когда сдержанная на похвалу Ваганова ставила в пример другим её усердие и умение с полуслова запоминать сложнейшие комбинации. Затем Кургапкина сама преподавала в Ленинградском хореографическом училище и до последнего дня жизни (она трагически погибла в ДТП в 2009 году) работала педагогом-репетитором в Мариинском театре.

Художественный руководитель Вагановской академии Жанна Аюпова училась в классе Кургапкиной, затем работала под её руководством в Мариинском театре и прекрасно помнит заветы своего педагога. Благодаря Аюповой был подготовлен урок, в котором показаны элементы экзерсиса Кургапкиной.

«Нинель Александровна была жизнерадостной, виртуозной балериной, благодаря её невероятной технике многие труднейшие элементы вошли в балетный обиход, и мы должны их изучать», – сказал исполняющий обязанности ректора Николай Цискаридзе, который в своей сценической судьбе имел счастливую возможность репетировать с Кургапкиной.

Овации вызвали немногочисленные записи, запечатлевшие мастерство Нинели Кургапкиной. Достоинства балерины известны: высокий лёгкий прыжок, виртуозные пассажи, впечатляющие верхние поддержки, так называемые «рыбки», «кораблики», «ласточки». В искусстве крутить фуэте Кургапкина не имела соперниц – по тридцать два оборота в обе стороны. Танцовщица не позволяла себе «уползти» хотя бы на сантиметр в сторону – все толчки ложились точно след в след. Неистовство публики не давало возможности продолжать спектакль. Балерина повторяла фуэте на бис, и зрителям казалось, что это не составляло для неё никакого труда.

Кургапкина танцевала со многими знаменитыми партнёрами Кировского театра. В том невнимании к партнёршам, в котором впоследствии укоряли Рудольфа Нуреева, есть вина Нинели Александровны – уж очень самостоятельна была она в паре с молодым артистом. Благодаря Михаилу Барышникову Кургапкина протанцевала в Кировском театре «лишний» десяток лет. Талантливый юноша был слаб в дуэте, и опытная миниатюрная балерина (рост Кургапкиной – метр шестьдесят) помогала ему.

Этим этапам творчества Кургапкиной посвящена масштабная выставка в музее Вагановской академии.