"Жизель", БТ, 10 октября 2015 г. (утро), Крысанова-Родькин-Дорохов

Дебюта Родькина в «Жизели» я ждала без радости. Слишком высока «планка», покруче «Спартака»! «Жизель» требует от исполнителей предельной искренности, любой формализм ее убивает. Нет искренности – нет "Жизели". А ее нет сплошь и рядом, один формализм! «Жизели» вымирают, хоть и первенствуют на афише. Плюс требуется актерское мастерство, когда важен каждый жест и поворот головы. Каждый. Это нынче тоже редкость редкая.

Мои Альберты давно унесены ветром. Васильев-Лавровский-Лиепа: каждый обожаем и незабываем, каждый неповторим. Но всех троих объединяет одно – любовь. Их Альберты поднимались до уровня Жизели. Они любили столь же самоотверженно, что и она. Они умирали на кладбище вместе с ней.

Я не знала, будет Альберт-Родькин умирать или воскресать? Будет ли он любить или замаливать грехи? И будет ли он вообще? Состоится или силенок не хватит? По иронии судьбы ему еще и партнершу в дебюте заменили почти накануне. Я расстроилась этим обстоятельством, поскольку Крысанову только что видела в Одетте, и она ей не удалась. Потому кошки на душе скребли, и на судьбу я пеняла. А зря! "Ирония судьбы" порой оборачивается счастьем не только в кино, но и в балете.

Альберт Родькина состоялся. И не просто состоялся - я даже не предполагала такой удачи! Браво, Денис! Браво и огромная благодарность Катюше Крысановой!

Ее Жизель, без сомнения, одна из лучших, когда-либо виденных мной. Я бы непременно транслировала именно ее в завтрашнем спектакле, чтобы мир увидел эту редкую Жизель. Поскольку редко кто танцует в белом акте самую суть Жизели: любовь-жертву! Любовь отдающую и ничего не требующую взамен.

Многие артисты ныне увлекаются формой. Другие упиваются собственным «я», и наивная девочка Жизель уступает ему место. Но форма - самая совершенная – не трогает душу. Катя Крысанова была безупречной по форме, но запомнилась не этим. Она танцевала любовь, а потому глубоко тронула эту самую душу. Маленькая, хрупкая, но неколебимая в своей любви. Душевная стойкость роднит эту Жизель с великим образом Улановой. Горечь пережитого не затрагивает сущности этой девочки, не изменяет ее. Став виллисой, она несет Альберту ту же любовь, что и в 1-м акте. Крысанова и Родькин станцевали историю девочки и мальчика: юных, неопытных, любящих друг друга, но жестоко разделенных судьбой.

В 1-м акте Жизель Крысановой – аутичный подросток, живущий в собственной сказке. Альберт-Родькин для нее скорее сон, чем явь. Она подолгу глядит ему в глаза, отключаясь от внешнего мира. Весь танец в рапиде, чему, впрочем, способствовали темпы, заданные Алексеем Богорадом.

Хотелось бы посоветовать Алексею почаще слушать знаменитую запись лондонской «Жизели» с Улановой, сделанную Юрием Файером. Ведь 1-й акт – это драма, а, следовательно, действие. Оркестр не должен его останавливать. Напротив – давать драме жизнь и нерв. Сердце Жизели должно биться в груди, а не размеренно стучать. Алексей очень помог бы танцовщикам, если бы тоже стучался в их сердца, а не поил снотворным.

Тут рассказывали про сумасшедшие темпы Владимира Федосеева в «Спящей», которые он задал артистам в Скала. Жаль, что Владимир Иванович будет дирижировать в Большом только «Иолантой»!

Хотя замедленный темп был очень хорош в вариации Жизели. Знаменитую диагональ на мысочке Крысанова исполнила как образцово-показательную каллиграфию. С чувством, с толком, с расстановкой и с осиповским кругом вокруг оси.

Очень понравилось, что перед сценой сумасшествия Катя появилась не «на носу», а задолго - во время женской вариации из па де де. Я смотрела на нее в бинокль: как она органична, даже не участвуя в действии. Ни разу не выключалась из образа, не сидела абы сидеть, любовалась ожерельем Батильды, прижималась к матери-замечательной Анне Антроповой.

Денис в 1-м акте был графом, принять его за крестьянина было совершенно невозможно. Шпагу хватал резко, наземь ее кидал со звоном. Но суть его Альберта была в пылкой влюбленности в Жизель. Этот мальчик любил эту девочку. Когда наступало разоблачение, он не делал объяснительных пассов Батильде: мол, блажь в голову стукнула! Стоял растерянно и обреченно. Всю сцену сумасшествия рвался к Жизели. Вспоминал о собственной трусости, поникал, но потом вновь рвался. Однако триумфом этой пары стал 2-й акт. Когда все звезды сошлись и начался Большой театр.

Альберт-Родькин появился закутанным с головы до ног в бархатный черный плащ. Огромный! У других артистов не помню такого плаща. Сверху роскошный черный колет, сверкающий в свете прожекторов. Вышел… и сцена сразу им заполнилась. Это качество ныне редкое, но необходимое для Большого – заполнять собой сцену.

Потом медленно пошел вперед, остановился, поднял опущенную голову вверх. Совсем мальчик! Юность этого Альберта стала доминантой роли. Только впечатлительные юные создания, для которых всё совершается впервые, могут так остро страдать! Так непереносимо, до готовности умереть. Альберт-Родькин был юным Вертером, не желавшим жить без своей Шарлотты. Пробег с плащом, летевшим за спиной – это Большой! Цветы, рассыпанные на могилу, а не сложенные аккуратно – тоже. Ощущение широты каждого жеста, широких мазков, свободного дыхания – это всё Большой. Как и дуэт мужчины и женщины.

Герой Лазарева в фильме «Еще раз про любовь» говорит следующий текст:

- Нежность. Ее все время стыдятся. Ее прячут далеко в боковой карман. И вынимают в одиночестве по вечерам. Чтобы посмотреть, как она истрепана за день - наша нежность.

Крысанова и Родькин станцевали во 2-м акте нежность, которая не была истрепана. Которой не стыдились и не прятали в боковой карман. Удивительная Катюша-Жизель, любящая своего героя всепоглощающе, без тени упрека! Она склонялась к нему, обнимала за голову именно с нежностью. И запоминалась такой склоненной. От нее исходила любовь и желание спасти. Она вставала перед Миртой, как перед амбразурой, закрывая его собой. А другие формально руки раскидывают.

Первая вариация была феноменальной – четыре субресо в руках партнера (не два-три!) и невероятный темп, когда она подпрыгивает на месте. Ураганный! Как она выдержала? – в голове не укладывается. Возможно, тут Богорад Федосеева обскакал. Взял реванш за весь предыдущий рапид.

Потом следовала вариация Дениса. Признаюсь, меня затрясло. Но станцевал – просто блеск! Блеск – и всё! Какой прыжок! Какой прогиб! Какая точность, легкость! И в конце рухнул как подкошеный!

Бризе триумфальные! Как я их боялась! И как ждала от Дениса вариант Лавровского-Цискаридзе – с прямой спиной и одной диагональю, который сейчас никто не делает. И он…сделал его!!! Я там чуть не заорала посреди действия! Денис - умница, молодец!!!

Кода – 5 высоченных прыжков и падение навзничь.

И финал, тронувший до слез. Катя и Денис, Денис и Катя. Нежность и нежность. Альберт укачивал свою Жизель, она склонялась к нему, обнимая за голову, он целовал ее руки, не отпуская. А в могилу, куда она опускалась, полез с головой, стоя на коленях. Когда могила закрылась, взял с нее свой черный плащ и поволок за собой как сомнамбула. На середине сцены встал на обе колени, прижал цветок Жизели к груди и спрятал в него лицо.

- О не буди меня, дыхание весны!

Цветов было навалом, но только двум главным героям. Денису – гора. Он эту гору положил на пол, взял из нее букет роз, встал на колено и отдал Катюше. Денис, так держать! Традиции Лиепы в жизнь! Большой всегда должен быть Большим – на поклонах тоже! И вообще они с Катюшей были сплошной нежностью, даже выходя за занавес. Она обнимала его за голову, он тоже ее обнимал – люди плакали. Я сама видела и сама плакала.

После спектакля на улице две девушки спросили нас, как пройти на Большую Дмитровку? Мы объяснили, они пошли вперед, и одна другую спрашивает:

- Ну как твое впечатление?
- Ты что! – отвечает та. – Это невероятно! Я в конце рыдала!
- Я тоже! – радостно ответила другая.

Я тоже рада, что всё так случилось. Немножко по «Иронии судьбы». Что партнершу Дениса пришлось заменить, что в Большом театре есть такая балерина Катя Крысанова, и что ее срочно поставили с ним в дебюте. Иначе (возможно) я бы сегодня не была так счастлива. Мы - зрители - не были бы так счастливы!

ЖЕЛАЮ КАТЮШЕ И ДЕНИСУ МНОГО-МНОГО ТАКИХ ЖЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ СПЕКТАКЛЕЙ!

P.S. О других исполнителях.

Ганс-Дмитрий Дорохов хорош, темпераментен, здорово ползал по полу перед Миртой. Но слишком старался быть заметным и бить себя в грудь.

Мирта-Анна Леонова «падебуррила» впечатляюще, а как дошло дело до прыжков – стала забивать гвозди. Свой человек кричал ей «браво», но меня она не впечатлила. Со де басков сделала 9.

Наконец-то с удовольствием посмотрела крестьянское па де де, поскольку ребята танцевали, что называется, «с огоньком».

Мальчик – Алексей Путинцев – внешне напомнил мне Хулио Бокка. Пока только внешне. Но парень артистичный, обаятельный, танцует с радостью, никакой постной мины на лице, всё время действует на сцене, а не отбывает номер. С хорошим педагогом из него может выйти толк.

Девочка- Маргарита Шрайнер – порхала и радовалась жизни в унисон мальчику. Легкая, изящная, лучистая, почему ее не видно в невестах в ЛО? Там же в па де труа?

Для себя напротив этих фамилий поставила «галочку», с интересом посмотрю их в других партиях.

Красавица Батильда-Вера Борисенкова. Глаз не оторвать.