Твенти, спасибо за "невозможно прекрасное фото". Ребятишки какие прелестные.

Простите, а Вы знаете? И никто не помнит, случайно, как подача информации подобным образом называлась во все времена, особенно в 1937 году ?
Ну  так с кем? Вперед, список педагогов можно найти на сайте АРб , он почти не изменился.

Я на Генеральной в маленькой Машеньке увидела С. Захарову. Очаровала просто.
Да все ребятишки были просто прелесть.

Прошу прощения. Не поняла, чем так возмутило общественность данное видео... Данному ролику уже 4 года. Зачем личное кино надо было выбрасывать на форум - загадка. Девочки о которой фильм нет уже в академии. Та, которой "безжалостно ломают спину", очень успешно учится. Значит очень правильно "сломали". Плачут все дети, от непосильной нагрузки, от непонимания требований, от мышечной боли. Это для них норма. "Если ничего не болит - значит я умерла", - говорила Уланова. Счастье, когда подходит педагог и показывает, страшно когда игнорирует, видишь, как все, так и делай. Я очень надеюсь, что мудрость и опыт Н.М. помогут разобраться в педагогическом составе, кто работает на результат, кто деньги делает. Бог ему в помощь.

Твенти, спасибо за роскошные фотографии! Прекрасные дети! Николай Максимович однозначно на своём месте. Видно, что он счастлив. Дай Бог!

Спасибо за фото!!! Хорошенькие такие, прелесть! Все стараются, все звездочки!

Yalouz. присоединяюсь к Вам в благодарности к Твенти. Великолепно! Спасибо...

Можно ее чуть добавлю? Посмотрела еще и фильм Пленники Терпсихоры с молоденькой Балахничевой о Сахаровой, где повсячески весь фильм показывается как Сахарова кричит и оскорбляет ученицу, "выпиливает" из дерева "Буратино" и сама Н. Балахничева все время там повторяет, что это ее унижает, что она не материал, а личность и, кстати, что она не хотела в балет, а ее привела мама и  т.д. и т.п. Уже в конце фильма показано, как Сахарова смотрит выступление ученицы на пермском конкурсе, который та и выиграла. Сахарова там прячется за Долгушиным от волнения и чуть ли в плечо его не кусает. Результат работы такого "жестокого" педагога: 1 место, Балахничеву взяли к себе Васильев и Максимова, Крембалет, народная артистка. А если бы потакали всем капризам и "хочу-не хочу" "способного и гениального" ребенка?

ВЕРОЧКА,

http://www.fpss.ru/gazeta/guest/4484/

В хореографическом училище система очень жесткая. Как в казарме. У этих детей практически нет детства. Все подчинено только одному — танцам. Подъем в семь утра, беспрерывные изнурительные занятия, потом репетиция. Строгая диета. Но все это можно выдержать, если бы не постоянные унижения. Когда ребенок ошибался, на него не только кричали, обзывая уродом и бездарью. Педагог мог подойти и ударить ногой. Надя рассказывала, что они там очень много плакали. И помочь, утешить было некому. У нескольких учениц обнаружились психические расстройства. Надя выстояла. И сейчас не хочет говорить плохих слов о своем педагоге Людмиле Павловне Сахаровой. Хотя когда Надя получила Гран-при, к ней стали относиться еще жестче, чтобы не возгордилась. Все призы отобрали. Ее пригласили учиться в Москву, но Людмила Павловна не отпустила, поставив условие — только вместе с ней. В Москве было достаточно талантливых педагогов, так что это условие не приняли.

— Это обычный конфликт из области «Моцарт и Сальери», — комментирует Константин Михайлович. — Надя не любит обсуждать эту тему. Ее многие ломали — под себя. Кстати, в балете вообще очень легко сломаться. Жуткий, каторжный труд. Балерина вбегает за кулисы во время спектакля, с нее пот катит ручьями, ее промокают, и она опять выпархивает на сцену, лучезарно улыбаясь. Потом опять промокают... Кроме того, нужно эмоционально выложиться, просто техникой зрителя не проймешь. Поэтому звезд можно по пальцам перечесть. И немало сломанных судеб. Не секрет, что танцовщики, чтобы снять стресс и мышечное напряжение, злоупотребляют спиртным. Марис Лиепа и Александр Годунов — жертвы такой привычки расслабляться.

Vseprosto, я только "за")

НМЦ уже столько успел сделать за эти выходные. А форумчане всё обсуждают. Теперь вот за педагогов принялись. Предлагаю следующую тему - День рождения НМЦ.
Прошу учесть, если надеяться на курьерскую службу и тянуть до последнего, они могут сказать, что у них много заказов. Так что надо определяться в ближайший день-два. Решили что-нибудь?

Надежда Павлова: «Возьмите меня обратно в Пермь...»

Надя молчит.
О чем ни спрашиваю ее, молчит. Прихожу на урок литературы — оказывается, перед уроком Надя сказала учительнице: «Если эта корреспондентка придет к нам на урок, я отвечать не буду».
Что же мне делать? Как заставить девочку говорить? И я решаюсь на крайнюю меру.
— Надя, если ты не будешь отвечать на мои вопросы, меня просто выгонят с работы.
Я замечаю, что слово «работа» подействовало на нее, она начинает говорить. Но говорит все равно мало, неохотно, и из глаз вот-вот хлынут злые слезы.
В чем тут дело?
30 января 1972 года пятнадцатилетняя Надя Павлова, ученица шестого класса Пермского хореографического училища, которая приехала в Москву со своим талисманом — львенком Бонифацием,— была объявлена победительницей Всесоюзного конкурса артистов балета.
Усмотрев в этом событии невероятную сенсацию, предсказывая девочке блестящее балетное будущее, не жалея сверхлестных эпитетов и ассоциаций, журналисты писали о ее «феноменальных данных», «уникальном арабеске, прыжке, шаге». Одна из газет высказывалась с безапелляционной смелостью: «Итак, ученица 6-го класса Пермской школы овладела искусством классического танца на уровне ведущей балерины...»
Педагоги Пермского хореографического училища оказались в затруднительном положении. В самом деле, чему же учить Надю еще два года, если она достигла вершин мастерства?
К счастью, восторженные отзывы прессы не вскружили Наде голову. Напротив, девочка послала своему педагогу, Людмиле Павловне Сахаровой, телеграмму: «Возьмите меня обратно в Пермь. Замучили журналисты».
Но как все-таки могло случиться, что девочка из чувашской семьи, далекой от балета, одержала победу над взрослыми, сложившимися уже балеринами, воспитанницами Московского и Ленинградского хореографических училищ, имеющими опыт работы в ведущих театрах страны?
Вспоминаю слова выдающегося русского балетного критика Волынского: «Такова лестница чувств в человеческой душе. Они все помещаются как бы во втором этаже ее, если считать, что в первом этаже находятся ощущения и восприятия реальных предметов. Но и чувства второго этажа не угасают бесследно. Они отсылают от себя тоже тени, и эти тени мы можем назвать духовными резервами человека... Резервный фонд в человеке — это его золотая валюта. Если обратиться к балету, мы должны будем признать, что классический танец в своем пестром многообразии показывает нам в отдельных видах, степенях и градациях все тот же золотой резервный фонд, отложившийся в душе...»
Может быть, у Нади нет опыта и жизнь ее еще бедна событиями и впечатлениями. Может быть, она лишь коснулась таинств балетного искусства. Но у нее есть этот золотой духовный резерв, так необходимый балету.
Я увидела ее на уроке классического танца. Хрупкая, маленькая, в черном трико, подпоясанном шнурочком, с белым бантиком в волосах, она казалась совсем ребенком. На уроке, среди своих одноклассниц, Надя не выделяется... Разве что ростом — меньше всех. Совершенством сложения, безупречностью техники, умением схватить на лету не удивляет.
Удивляет ее умение работать и самый ее подход к работе. По-взрослому серьезный, одержимый. По-настоящему профессиональный. Поражает ее трудолюбие, выносливость. Она может репетировать с утра до вечера, и вы не услышите ни слова об усталости. Наоборот, вы почувствуете, какая для нее радость танцевать, как счастлива она, что выпала ей такая доля.
В этот раз не все шло гладко, и Людмила Павловна была недовольна.
— Что-то я сегодня не вижу твоих «феноменальных данных» — так, кажется, писали о тебе газеты, дорогая моя примадонна. Надо тур сделать резко, а ты ползешь, как простокваша. Ну посмотри на себя в зеркало, на что это похоже?
Со стороны слова Людмилы Павловны могут показаться чересчур резкими. Как можно так разговаривать с ученицей, которую после конкурса назвали «надеждой русского балета»? Но мне кажется, именно поэтому Людмила Павловна так и обращается с Надей...
Надя не обижается, не сердится, она понимает, что замечание справедливо, и все, что говорит Людмила Павловна, только на пользу. Каждое ее слово — закон, и попробуй, не послушайся! Выгонит из класса или скажет: «Стой, смотри, как делают Другие!» Так и простоишь все два часа.
— С нами иначе нельзя,— говорит Надина одноклассница.— Технику надо вбивать в руки, ноги.
Стоит Людмиле Павловне стать помягче, мы начинаем лениться, раскисаем, и ничего не получается толкового...
На моих глазах Надя раз десять повторяет одно и то же движение (оно называется пируэт ан дедан), и все равно ничего не выходит. Людмила Павловна раздражена.
— Это не учеба, а война какая-то. Ведь добили же ан дедан в прошлый раз, выучили, кажется, а ты опять те же ошибки повторяешь. Сколько можно с тобой воевать, милая моя балерина? Ведь часами возле тебя стою — и никаких результатов. Иди, выучи, наконец, а потом в класс придешь, и пусть мозги работают, а не только ноги!
Не раскиснет Надя, не уйдет. Будут работать ее мозги, и до тех пор она будет учить движение, пока оно не получится.
Так день за днем, шаг за шагом изучала Надя сложную балетную азбуку. Так одержала нелегкую победу над «вращением» — слабым своим местом. А сколько слез пролито за пять лет школы,
чего только не натерпелась эта девочка из-за балета. Но отступали трудности перед ее недетским трудом и упорством, перед ее любовью к балету, перед ее одаренностью.
— Она интуитивно чувствует танец,— говорит Людмила Павловна Сахарова.— Оп у нее в крови.
А. говоря на профессиональном языке, у нее есть весь комплекс данных, необходимых для балета.
И она его реализует.
...Понемногу, исподволь я стараюсь завоевать Надино доверие. Я прихожу к ней в интернат, где она живет, бываю на уроках, репетициях... Вместе с ней иду на областную комсомольскую конференцию, куда Надю выбрали делегатом от училища. Мы вместе слушаем доклады и выступления, закусываем в перерыве, гуляем... Мне кажется, что постепенно Надя привыкнет ко мне и заговорит. И действительно, кое-что о себе она все-таки рассказала.
— Когда мне было восемь лет, подружка записала меня в балетный кружок при Дворце пионеров.
Это было в Чебоксарах, где я родилась. Там сейчас живут мои родители, брат и сестра.
— А кто твои родители?
— Мать — воспитательница в детских яслях.
Отец — рентгенотехник в поликлинике.
— Ты хотела учиться балету серьезно?
— О том, чтобы учиться специально, я не думала — мне просто нравилось танцевать. Но вот в Чебоксары приехала комиссия из Перми. Мне сказали, что я могу попробовать. Папа повез меня в Пермь, а мама не хотела со мной расставаться. Я была очень маленькая. Но я уехала. Меня в училище посмотрели и приняли....
— Надя, как ты вспоминаешь московский конкурс?
— Мне было страшно и радостно. Я вспоминаю Марину Тимофеевну Семенову. Она пришла ко мне в гримерную, поздравила и сказала, что свое первое па-де-де она тоже станцевала в пятнадцать лет.
— Как ты относишься к своему партнеру Юре Петухову?
— Он умеет работать.
— Тебе нравится Людмила Павловна?
— Да. И потом мне нравится, как она ведет урок.
Она сразу видит все мои недостатки и тут же исправляет. Она очень добрая, хотя и строгая. Когда я заболела, она взяла меня из интерната к себе домой. Лечила, поставила на ноги. Я бы без нее ничего не смогла...
— А почему ты при мне не хотела отвечать тогда на уроке литературы?
— У меня трудный характер. Мне это очень мешает на «классике». Я злюсь, когда у меня не получается. Людмила Павловна учит быть доброй, не злиться, не завидовать. Она сердится, когда видит злые глаза, досаду на лице... Мне приходится бороться с моим характером.
Расспрашиваю партнера Нади — Юру Петухова.
— Ей от бога много дано, — говорит Юра, — но и работает она как зверь. С ней легко и на репетициях и на сцене. Подтягиваешься сразу, собираешься. Выдержка у Нади есть, сила воли. Без них плохо бы на конкурсе пришлось. Знаете, какая там атмосфера? Слезы, охи, ахи, страхи, валерьянка... А Надя молодец, меня еще успокаивала. Никакой вам паники. Все говорят о работе. Когда же и как отдыхает Надя?
— Воскресенье — у меня плохой день,— говорит она.— Потому что ничего не делаем. Так, сидим, болтаем, вяжем. Иногда почитаем. Иногда в кино сходим, в театр. Пустой день...
В самом деле, день, в котором нет работы, нет «классики» или репетиции, для Нади пуст. Все ее внутренние силы сосредоточены на этих занятиях.
И только на том, что к ним относится. Она понимает, как важно сейчас, пока она в школе, овладеть балетной техникой, «вогнать ее в руки в ноги», чтобы потом не обращать на все это внимания, рассвободиться внутренне, снять лишнее напряжение с тела и души. И тогда внешний мир, занятия,
не связанные с балетом, займут в Надиной жизни большее место.
— А как ты проводишь каникулы, праздники?
— Вот, например, хотели отметить 8-е Марта.
Пригласили мальчиков, а они сбежали от нас к старшим девочкам. Наши мальчики вообще дружат со старшими девочками. Мы решили в отместку вымазать их вареньем, да воспитательница помешала.
Только ручки от дверей успели вымазать...
Я задаю педагогу и ученице последний вопрос:
— Ваши планы на будущее?
Людмила Павловна:
— Наперед загадывать не люблю, меня больше волнует Надино настоящее. Нам с ней предстоит подготовка к экзаменам, к школьному спектаклю «Коппелия», где Надя будет исполнять главную роль.
Вероятно, на будущий год она будет участвовать в Международном конкурсе артистов балета. Работы много, много и трудностей. О будущем более далеком говорить рано: Наде еще учиться два года.
А Надя опять молчит.
Надя танцует...
Беседу вела Нина ПЛЕХАНОВА.

Журнал «Юность» № 6 июнь 1972 г.

Дорогая Хелен! Я отлично помню эту статью, когда Надя сказала, если корреспондентка приедт на урок, я отвечать не буду. И угрозу, что ее уволят с работы , если не будет интервью.

Доброе утро, Всем!!! Доброе утро, Николай Максимович!!!